Поза жизни
Наталья Резник
Писательница
Насчет писательницы меня сразу предупредили:
– К ней опаздывать нельзя!
– Не пустит?
– Нет, просто она сама начинает пить минута в минуту. Потом догнать не успеешь.
Догнать действительно никто так и не успел.
– Ну что, – сказала писательница после пятой рюмки, – кто остался? Никого не осталось. Все скукожились, съежились, сдулись. Состарились, измочалились, высохли и обмокли. Вот этот был у меня... как его... первый красавец Союза писателей, бегал за мной как за Моськой, то есть как Моська, а теперь что?
– Что? – осторожно спросил муж писательницы.
– Что-что! Конь в манто, – сказала писательница. Приспособленчество никому даром не проходит. Еле ноги таскает, старый пень.
– Так ведь сорок лет прошло, – заметил муж писательницы.
– Вы посмотрите, – сказала писательница, – он меня будет учить! Да я закончила школу с бриллиантовой медалью. Нет, с двумя медалями! От третьей я отказалась в пользу троечников. Должен же этот сброд, то есть народ, тоже что-то получить.
Писательница хлопнула ещё одну рюмку. Потом ещё одну.
– С этим гением драматургии отдыхали, помню, в Переделкино, – объявила она. – Все ему когда-то: ах, гений, ах, то, ах, се, цитировали его, и что? Ходит с палкой, весь лысый, да ещё и еду с моей тарелки доедал.
– Зачем бы он стал доедать? – робко вставил муж. – У него была своя тарелка.
– Со своей доедал! – отрезала писательница. – Доедал же! Жрал и жрал!
Писательница приняла на грудь ещё немного и обвела глазами гостей.
– С кем мне здесь вообще говорить? – обратилась она к мужу. – С кем мне говорить о судьбах России? Был у меня один кинорежиссёр, да и тот растолстел, как свинья. Тоже мне, талант. А эти – вообще никто.
– Ну что ты, – сказал муж, – ты же сама их пригласила.
– А кого ещё? – возопила писательница. – Других бы я и на порог не пустила. А у меня 18 сборников, 5 сценариев, 23 текста песен, 5 романов, 47 рассказов, про меня в Гугле написано!
– В Википедии, – поправил муж.
– Во всех ваших педиях, – закричала писательница.
– Нас двое, – вопила она уже по направлению к двери, – я и Муму, то есть я и Тургенев или как там его. 20 сборников, 15 сценариев, три энциклопедии... Нас двое было, я и эта ещё толстая... Толстая... или как ее там. Ходили за мной штабеля гениями...
Красная икра колом стояла в горле, когда мы покидали этот гостеприимный дом. За спиной раздавалось:
– ...сборников... про меня... на меня... за мной... сорок томов одних автобиографий...
И стареющая их собака в ожидании вечности одиноко и тоскливо лаяла нам вослед.
